Депутат Киеврады, член комиссии по вопросам градостроительства, архитектуры и землепользования, директор компании «Агропромбудкапитал» Николай Негрич рассказал «Большому Киеву», почему до сих пор не принят Генплан Киева, что может появиться на месте промышленных зон и как депутаты зарабатывают
— Мэр Виталий Кличко обещал, что новый Генплан Киева, где каждый киевлянин сможет увидеть, что и где будет строиться, будет готов к концу этого года. Но Генплана до сих пор нет, почему?
— Изначально были законодательно-юридические проблемы, которые решились. Потом необходимо было сделать историко-градостроительный опорный план. Но его долго не согласовывало Министерство культуры. Из-за этого его невозможно было принять. А потом оппозиция – «Батькивщина», «Свобода», «Самопомич» – кричала, что она не хочет, чтобы принимали план. Теперь она кричит, что хочет. Я думаю, что с такими темпами он вряд ли будет принят до 2020 года, когда закончится эта каденция. Тем более мы входим в такой период – активный политический процесс.
— А при обсуждении Генплана были особенные страсти по поводу каких-то определенных пунктов?
— Были долгие обсуждения по поводу промышленных зон. Что с ними делать: застроить высотками или отдать под ТРЦ. Ведь мировой тренд – выселять производства за черту города. Остаются только офисные центры, IT-зона. В Киеве таких зон несколько, например, Рыбальский остров, Теличка.
Второй вопрос – транспортные потоки. По своему структурированию Киев очень похож на большинство советских городов – широкие проспекты и высотные дома. А в той же Варшаве, Будапеште, Вене – более узкие улицы и невысокие дома и не только в центре. Америка в основном одно- и двухэтажная, высоток мало. И возникает проблема – на широких магистралях огромные потоки транспорта, куда его деть? Казалось бы, рецепт очевиден –расширить. Но, как показывает мировая практика, сужение дорог приводит к лучшему результату, чем их расширение. Не в смысле застройка трасс, а выделение полос для общественного транспорта. Компьютерное моделирование показывает, что это приведет к лучшему результату. Но будет ли лучше конкретно в Киеве, пока непонятно.
— Но в Киеве уже есть 19 выделенных полос – на Красноармейской, Саксаганского, проспекте Лобановского и т.д.
— И большинство водителей нарушает это правило. Что будет дальше, станет понятно через год после вступления в силу нового закона о новых штрафах, эвакуации. Еще один дискуссионный момент Генплана – делать переходы подземные или наземные, как в большинстве европейских городов.
— Как пешеходу, мне нравятся наземные, например, на Крещатике.
— Это пока экспериментальный переход. Окончательное решение должны предложить специалисты в этой сфере. Когда на эти вопросы, будут ответы, все это нужно внести в Генплан.
— А парковки также будут учтены?
— Это вопрос не Генплана, а детальных планов территорий (ДПТ).
— А как оградить исторический центр от точечной застройки и уродующих высоток?
— Ответ должен дать Минкульт. Я считаю, что, действительно, этого не стоит делать.
— А Вы не строили в центре, как Вам приписывают?
— Особо и нет.
— А Толстого, 41?
— Там семь этажей. Это историческое здание, оно осталось. Им можно гордиться.
— А высотка на Анри Барбюса недалеко от Николаевского костела?
— А где этот дом? Все пишут. А его нет.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— В некоторых публикациях Вам приписывают связи с компанией «Геос», вокруг объектов которой были скандалы.
— Ни юридического, ни фактического отношение к фирме «Геос» я не имею.
— И Ваши родственники не имеют?
— Нет. Хотя, конечно, я знаком с учредителями и руководителями этой компании, как и с представителями многих других строительных компаний. Хотя если бы я имел отношение к этой фирме, я бы только гордился. Ничего плохого для Киева они не сделали. А все претензии – это какие-то статьи в интернете, в которых нет фактов, и доверять им можно с большой натяжкой. Например, в одной из статей было написано, что часть фирм записана на мою сестру. А у меня нет родной сестры. А если вернуться к теме высоты зданий в Киеве, сейчас Минрегионстрой ввел ограничение высотности, так называемые зеленые линии. Это хорошо для городов, находящихся на равнине. Но для Киева, расположенного на холмах, достаточно сложно. К слову, в Будапеште, на более холмистом правом берегу, нет ни одного высотного здания, которое бы закрывало местный парламент – красивое историческое здание. В Киеве, особенно в историческом ареале, я считаю, высотность нужно устанавливать поулично. К тому же цена на недвижимость сейчас низкая, много строят. И чем меньше будут строить, тем для застройщиков будет лучше.
— Чем лучше?
— В Киеве построили столько жилья, сколько и не нужно. Если при Омельченко гордились введением в эксплуатацию 1 млн. кв. м жилья в год, то только в прошлом году было введено 1 млн 800 тыс. кв м. Кроме того, в некоторых микрорайонах слишком высокая плотность застройки. Сейчас эти нормы поменяли.
— Это влияет на цену и качество жилья? Помните, несколько раз горела высотка на Шулявке, как выяснилось, из-за недорогого утепления, которое устанавливали, чтобы удешевить строительство.
— Да. Нормы утепления и другие показатели стали жестче. Там использовался пенопласт, и он есть во многих строениях, которые сейчас эксплуатируются. В домах, построенных три-четыре года назад и позже уже использовали в 10 раз менее горючую минвату.
— Как Вы вообще оцениваете нынешнее качество жилья?
— Я бы не сказал, что оно снижается. Конкуренция заставляет сохранять качество на уровне. И при нынешней невысокой цене на недвижимость есть государственные нормы, которые вряд ли кто-то рискнет нарушать.
— А сколько в Киеве застройщиков, которым можно доверять? На что нужно обращать внимание?
— Их до 10. Обращать внимание нужно на количество лет на рынке, построенные объекты, есть ли жалобы, документация должна быть в порядке. Ну и я бы выбирал уже готовый дом, который можно увидеть, потрогать.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— А почему сейчас такие бурные обсуждения ДПТ? И по факту часто просматриваются интересы застройщика. Так, например, было с территорией возле станции метро «Левобережная», когда в проекте ДПТ не были указаны многоэтажные гаражи, приватизированные, как и земля под ними. Проект изменили после вмешательства общественности.
— Ну это случилось во время обсуждения. У жителей было право собственности, а потому там не могло быть ничего построено. И не может теперь, после утверждения ДПТ.
— Генпрокурор Юрий Луценко заявил, что взятке на строительстве сейчас выросли в четыре раза. Что Вы можете по этому поводу сказать?
— Я не знаю, в каком контексте он это сказал. Но по отношению к Киеву могу сказать, что сейчас очень упрощены многие строительные процедуры и необходимость принятия какого-то решения отпала. Что я имею в виду: на одной и той же площадке можно построить или девять этажей, или пятнадцать. Если в ДПТ указано девять, то плати – не плати взятку, будет только девять. Подоплека взятки ушла.
— А взятку за убыстрение всех процессов не платят уже? Сейчас заседания растягиваются на несколько недель, а то и месяцев. Понятно, что решения приходится долго ждать.
— Наверное, это обратная сторона демократии. Если раньше вопросы обсуждались на комиссиях, а на сессию выходило согласованной решение, и, как правило, не было широкой дискуссии, то сейчас практически по каждому вопросу долгие обсуждения. И, если Вы посмотрите, то по вопросам, к примеру, переименования какого-то проспекта, дискуссия может быть намного дольше, чем по всем земельным вопросам, вместе взятым.
— Я посмотрела проекты, которые Вы предлагали в этой каденции – ничего особенного, скверики, как и у многих. А у Вас у самого есть проект, замечание, поправка к проекту, которыми Вы гордитесь?
— Наверное, сайт Киеврады не настолько информативный, чтобы отследить предложения и работу каждого депутата. В конце каденции я обязательно выложу все свои проекты. Я горжусь тем, что мне удалось посодействовать ремонту и реконструкции Соломенского ландшафтного парка, расположенного между улицами Волгоградской, Механизаторов и Кудряшова. Кроме того, я вносил массу поправок в ДПТ, в документы по развитию архитектуры города Киева. Как правило, это не фиксируется, а все предложения собирает субъект подачи проекта.
— Вы уже 20 лет живете в Киеве. Что Вам нравится в нем?
— Сегодняшний Киев совершенно не похож на Киев конца 90-х. Тогда нравилось одно, сейчас другое.
— Ну да, некоторые строения изуродовали облик города.
— Такие утверждения очень субъективны. Недавно я разговаривал с экспертами в области градостроения. И один из них привел такой пример, когда в 30-е годы проектировалось здание, в котором сейчас размещается МИД, в экспертной среде было много противников, как и среди киевлян. А вот как Вы сейчас смотрите на это здание?
— За 80 лет к нему привыкли. Но многим известно, что ради него снесли старинную Трехсвятительскую церковь и Михайловский собор с 800-летней историй, что сложно простить. А сейчас на Лейпцигской строят высотку, с моста Патона четко видно, как она возвышается над Лаврой.
— Я Вас понимаю. Приведу другой пример. Вот если бы сейчас под Софией Киевской строили подземный паркинг, как бы отреагировали киевские активисты?
— Думаю, выступили бы против, и я бы их поддержала.
— Ну вот, а под знаменитой Венской оперой есть подземный паркинг. И не было протестов. Я представляю, что было бы, если бы станцию метро «Золотые ворота» строили бы в наше время. Ее бы просто не было.
— А как Вы прокомментируете фото в интернете на месте латки на асфальте «Сделано при поддержке депутата Негрича»?
— Смешно. Я видел фото, делали ребята с юмором. Понятно же, что таких надписей я не делал.
— Какие ребята? Конкуренты?
— Могу только предполагать. Но шутки такого рода, превращающиеся в мэмы, сейчас очень популярны.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— Вы богатый человек. Если судить по декларации, у вас много недвижимости, денег, машин. Зачем Вы пошли в Киевраду? Решать свои строительные вопросы? Или это старт для дальнейшей политической карьеры?
— В тот момент, когда я пошел в депутаты, я чего-то достиг в бизнесе и мне хотелось двигаться дальше. Продолжу ли политическую карьеру, еще не решил. Ничего плохого за эти годы я для Киева не сделал. Для себя или даже для того же «Геоса», который мне приписывают, я вопросы не решал. Это можно проверить. Что в итоге я получил? Много индивидуального негатива, большую занятость. Даже прочитать половину всех документов, нужно массу времени.
— Вы строите не только в Киеве, но и в других странах. Там были к Вам претензии?
— Нет, конечно. Нам выставляют требования, и мы их выполняем. Если нам говорят строить только девять этажей, мы столько и строим. Если разрешают 24 – строим 24. Начинаем проект в Испании, тоже к нам нет никаких вопросов. Почему в Киеве такое отношение к застройщикам, не понимаю. Ведь если послушать активистов, все плохие.
— Первые протесты в Киеве начались, когда стали точечно строить в уже существующей застройке, в том числе и в центре. Сейчас тоже выступают, когда стройка в исторической зоне.
— Я думаю, что профессия строителя, или застройщика, стала приобретать негативный оттенок, когда в этой сфере появились большие деньги. Ведь на самом деле случаев с протестами местных жителей, которым стройка мешает, от силы 10% среди всех строек. А пятно ложится на всех. Среди объектов нашей компании, имеющей отношение к строительству, был один негатив – на Голосеевском проспекте. Но когда разобрались, пикеты организовывала девушка, прописанная в Донецке.
— Но в любом случае, пикеты там, где стройка явно мешает. Вот на Никольской Слободке сейчас ведется большое строительство, а протестов нет. Потому что никому не мешают. Да, несколько лет назад были протесты по поводу двух высоток у воды. Но сейчас все спокойно, построили пляж.
— Мы не дружим с застройщиком, а потому вряд ли можно меня считать его адвокатом. Но в данном случае, к нему была претензия в нарушении стометрового расстояния до воды. Но ведь в Киеве вдоль набережной Днепра много старых зданий очень близко к воде. И в Париже, Вене, Будапеште здания стоят близко к воде или вообще на ней. И никто не возмущается.
— А можно ли депутату заработать, например, на деньгах, выделяемых на округ?
— На работу на округе всем депутатам выделяют из бюджета по 500 тыс. грн. Кто-то их тратит на ремонты, кто-то на закупку оборудования для школ. Объявляется тендер, предоставляются отчеты. Вряд ли. Это вообще не те деньги, из-за которых стоит рисковать репутацией.
— А можно получить откат, привлекая бюджетные деньги?
— Было бы неправильно, если бы я сказал, что этого вообще нет. Но я точно этим не занимаюсь. Мне это неинтересно. А зачем это все – все равно что у самого себя украсть? Теоретически это могут сделать чиновники, которые являются распределителями бюджетных средств. А депутаты, голосуя два-три раза в год за бюджет, вряд ли на него влияют.
— А на паевом участии можно заработать?
— Некоторые застройщики зарабатывают. Подводят к объекту коммуникации, а потом просят взять город их на баланс в счет паевого участия.
—А в чем криминал?
— Ни в чем. Город итак бы взял на баланс сети, хотя не всегда это делает. Но Вы спросили можно ли заработать.