На ближайшей сессии Киеврада рассмотрит проекты, связанные с развитием транспорта столицы и реконструкцией устаревшего жилья. Автор проектов депутат от фракции «Солидарность» в Киевраде Александр Пабат рассказал, в чем их суть. Что творится в ведущей фракции Киеврады, как фракции договариваются между собой, какие проекты лоббируют депутаты
Александр Пабат – один из старожилов Киеврады, уже 16 лет беспрерывно избирается по Святошинскому району. Как уже сообщал «Большой Киев», депутат все время был близок к власти, оставаясь как бы сам по себе. В интервью «Большому Киеву» он рассказал о своих проектах и внутренней кухне Киеврады.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— Александр, Вы решили стартовать в этом сезоне сразу не со сквериков и детских площадок, а сразу с глобального проекта – предлагая изменить полностью принцип организации транспортного обслуживания. Это проект «О разработке Городской комплексной программы развития транспортного обслуживания населения и обеспечения безопасности дорожного движения в Киеве на 2019 -2024 годы». Почему решили заняться этим вопросом?
— По моему убеждению, критерии оценки любого населенного пункта начинаются с его безопасности. В моей прошлой жизни этот вопрос волновал меня меньше. А когда я стал незрячим инвалидом I группы, все стало актуальным, о чем бы не шла речь: о столбовой геолокации, безбарьерном Киеве, остановках для инвалидов, транспорте, удобном для маломобильного населения. А к этой категории относятся и бабушки, и мамы с колясками. То есть важна безопасность. В этом смысле маршрутки, заполонившие Киев, с владельцами, не несущими ответственность за техническое состояние подвижного состава, я лично считаю транспортом, не отвечающим критериям безопасности. И я в своем проекте, который прошел все комиссии, предлагаю на этом сделать акцент. Один из акцентов — за техническое состояние транспорта должна отвечать городская власть. Механизм не новый — столичная власть закупает весь подвижной состав и выставляет на тендер маршрут вместе с подвижным составом, а также с определенной ставкой, которую перевозчики должны вносить в бюджет города. Такой опыт я позаимствовал у Парижа, самого продвинутого города в сфере управления транспортом. Для сравнения как происходит сейчас – перевозчики выигрывают маршрут, а потом возят людей на том, что у них есть, несмотря на требования к безопасности, комфортности и экологичности. И фактически перевозчики ни перед кем не отчитываются.
— А почему Вы взялись за реконструкцию старого жилья (проект «О разработке Городской комплексной программы реконструкции кварталов (микрорайонов) устаревшего жилого фонда в Киеве на 2019-2014 года»), ведь есть же и госпрограммы?
— Есть даже закон. Пока согласно этому закону в Киеве реконструировали микрорайон Соцгород, недалеко от станции метро «Черниговская». Ну как реконструировали, часть домов снесли. Людей из них переселили в новые, рядом построенные дома, а потом проект остановился. В некоторых квартирах жильцы умудрились прописать десятки родственников и застройщику стало невыгодно. Пришлось бы квартир в качестве компенсации давать не на одну, а на несколько семей. Я поинтересовался в КГГА, какие микрорайоны нуждаются в реконструкции и оказалось, что «дорожные карты» есть, но в них не фигурируют микрорайоны с домами 50-60 летней давности, как например, в старой Дарнице. Нужна программа, которая бы четко определила территории устаревшей застройки, где давно вышел срок эксплуатации жилых домов. Мы сейчас общаемся с застройщиками, которые могли бы заняться таким проектом. Готовим изменения в закон, поскольку он писался теоретически — никто не собирался на самом деле ничего делать. Оттягивая решение этого вопроса, мы обрекаем киевлян на жизнь в саркофаге. Вопрос актуален еще и потому, что земли в городе становится все меньше. И людей в случае форс-мажоров, которые все чаще случаются в Киеве, просто некуда будет переселять.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— Как старожил Киеврады, как Вы оцениваете ее нынешний состав?
— При всем уважении к коллегам депутатам, интеллектуальная деградация контента колоссальная. Могли бы Вы в 2002 или 2006 году представить таким состав Киеврады? Тогда были глыбы. А сейчас депутаты делятся на три категории. Часть депутатов — это те, кто носил портфели за своими шефами и выше их задниц они не поднимались. Часть — махали флагами и больше ничего не умеют. И только часть — собственно, депутаты. Отсюда и постоянные политические лозунги с трибуны. Ну, например, один кричит с трибуны, что нельзя носить в школу канцелярию — это политическая агитация. Да это же неправда. Другой утверждает, что люди хотят видеть депутата местной рады способного принимать политические решения. Правда? А давайте посмотрим, что киевляне предлагают в Общественном бюджете. Есть там хоть один политический проект?
—- Нет. Все проекты направлены на улучшение среды обитания.
— Вот именно. И это говорит о том, что в горраду пришли люди не готовые к такой работе. Раньше, прежде чем попасть в Киевраду, человек проходил несколько ступеней роста, начиная со школы. Это был социальный лифт, а сейчас — это социальная катапульта. И раньше никогда ни при каких обстоятельствах многие мои нынешние коллеги не сели бы в депутатские кресла. Это должны быть люди, которые родились, выросли в Киеве, тогда никакая политическая сила не будет им указывать, что делать в его городе.
— Вы и сами родились не в Киеве.
— Мне 44 года, больше 30 лет я проживаю в Киеве, большую часть из них – депутат Киеврады. Кто на меня может повлиять?
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— А какие настроения и брожения в Вашей фракции? Какие группы влияния? Кто ослабляется в этом сезоне, а кто крепчает?
— У нас то же очень разношерстный состав – УДАР, «Солидарность». Одни преданы Странникову, другие зашли с Прокопивым. Плюс — отдельные единицы.
— Так говорят, что люди Вадима Столара во фракции.
— Есть. Их немного. Хотя и заседают в важных комиссиях. Но больше в системе управления городом. В общем бурление постоянное. Долгое время у них было ощущение, что их 74 человека, как в VII созыве. Хотя сейчас 52. Многие говорили, ну подумаешь 52, есть еще «Еднисть», вот и большинство. Но фактически стабильных голосов 48. И большинство чаще ситуационное из-за того, что люди разные: ни на что не влияет ослабление или усиление одной, или другой группы влияния. Хотя группы влияния четко по интересам. Кроме того, при этой системе голосования, которой нет даже в Верховной Раде, проголосовать за двоих невозможно.
— А как у Вас получается? Кем Вы себя позиционируете: как оппозиционер, человек со своим отдельным мнением, но все время с властью?
— Потому что невозможно быть в оппозиции и получать деньги на развитие района, округа. Для меня главное – мои соседи по микрорайону.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— При Омельченко большинство держалось за счет решения каких-то вопросов. Омельченко умел договариваться. А какими посулами сейчас набирают голоса?
— Чтобы консолидировать голоса, стараются соблюсти баланс интересов. Это либо решение вопроса связанного с округом, либо личных вопросов – скверик, майданчик.
— Ну решение проблем округа мы бы все приветствовали. Для этого и делегируем депутата в Киевраду. Особенно здорово, если депутат там еще и проживает, когда его лично все знают – в местных поликлиниках, на площадках и в домах.
— Я тоже придерживаюсь такого мнения. И потому Борщаговка для меня на первом месте. Кстати, как мы говорим — Борщаговка ближе всего к Европе.
— Забавно. Так Вы не собираетесь в Верховную Раду?
— Я не вижу, чем я могу быть полезен и ценен своим избирателям в Раде. С кем там работать, о чем говорить. Я очень хорошо разбираюсь в муниципальных вопросах.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— А во фракции идут такие разговоры?
— Конечно, уже треть фракции собирается в парламент, включая секретаря Киеврады. Он никогда и не скрывал, что пойдет. Я, кстати, в свое время мечтал о такой должности. Я создал ГАК и пришел к Сан Санычу Омельченко, сказав, что создал политическую силу, которая может его поддержать, если он гарантирует мне должность секретаря Киеврады. Мне это было очень интересно. Я смотрел, как на этом месте работает Владимир Яловой, как он руководит залом. И мне очень хотелось попробовать.
— Ну ГАК – это ж Вы апгрейдили проект Хакамады в Питере?
— Я очень благодарен Ирине, мы знакомы. Почему мы взяли этот проект. Я свято верил в гражданское общество. И многие вещи получились. Мы прошли в Киевраду без партии. Пришел к Сан Санычу. Я первый вывел 3,5 тысячи людей на Крещатик. Но Сан Саныч сказал, что сами разберутся.
Но амбиций в Раду идти у меня нет. Кроме того, там есть Александр Третьяков, который из госбюджета пробивает субвенции для Борщаговки. Я даже не уверен, что буду идти в Киевраду в следующий созыв. Многое что хотел — сделал: развязка, парки, площадки, школы утеплили и сады. Организовали интеллектуальные кластеры для старших школьников, проводим для детей игры.
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— Мои коллеги рассказывали, что видели, как некие личности пытаются через депутатов договориться о сокращении паевого участия. И договаривались. Но им не удалось записать разговор, тема так и не попала в печать. Это было в прошлом созыве. А сейчас есть такое понятие как «лоббирование интересов»? Сколько это стоит? И вообще – собственности почти нет, землю раздали.
— Ну так тупо в лоб никто не действует. Хотя лоббирование, конечно, есть. В первую очередь, это нужно тем, у кого есть деньги — застройщикам. Но настоящие акулы не светятся. Ну и самое главное, люди по-прежнему готовы платить, но платить не просто за блага, которые можно потрогать, а за время, за сроки оформления, чего сейчас трудно обещать. Потому что собралось много временщиков еще и безответственных. Кроме того, каденция это же не пять лет, а два: первый год отходят от выборов, последние два года – готовятся к следующим. И на все хорошие дела остается два года. Они уже прошли. Сейчас сессии растягиваются надолго. В середине сентября продолжают заседание начала июля. И иногда у меня возникает ощущение, что все так растягивается во времени, чтобы в итоге не нести ответственность.
— Я вспоминанию нечто похожее было при Черновецком. Киеврада что-то принимала, потом в итоге не могли дождаться его с подписью и все затягивалось надолго.
— Да, там была целая история. Как рассказывают, у Леонида Михайловича было факсимиле. Нотариально заверенный оттиск. И было еще одно факсимиле без пары закорючек, то есть такая подпись делала документ не действительным. Почему думаете так его отпустили? Он сказал: «Ребята, или отпускайте или признавайте, что все было нелегитимно».
Фото: Константин Ильянок, «Большой Киев»
— А с Омельченко тоже были истории с подписями?
— Да. Если он подписывал О. Омельченко – вопрос быстро решался, если А. Омельченко – мог тянуться. Но лучше об этом у него спросить.
— Ну, а Вы как свои вопросы решаете? И готовитесь ли к новым выборам?
— А мне ну нужно ничего решать. Многие вопросы для Борщаговки уже решены. И развязка построена, и центр смарт-сити, площадки. Кстати, Андрей Странников – хороший глава фракции. Он сразу сказал, что с помощью фракции ничьи вопросы личные решаться не будут – на округе или еще где-то. Мол, это ваши проблемы.